Поговори хоть ты со мной, гитара семиструнная, к чему сидеть да горевать ведь ночь такая лунная ...
Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )
Здесь был Инвандер, он шёл из бани и потирал надпись про зиму!
(21 March 2024 12:32:56) Воронина Настя
--
Персональный блог https://www.tumblr.com/seksvife интересные анонсы https://rss.app/embed/v1/carousel/_yFHWi0Oy87KAhcp0
(16 January 2024 00:47:23) Alisa
--
Работа в Сербии эскорт https://www.cupidon.agency/eskort-rabota-serbiya
(16 January 2024 00:46:43) Alisa
--
Работа для девушек в Сербии https://www.cupidon.agency/eskort-rabota-serbiya
(13 January 2024 18:23:05) Катя Орлова
--
дневник сексвайф https://www.tumblr.com/seksvife интересное в сообществах https://ru.tgchannels.org/channel/komsomolk...61&lang=all
|
||
|
В ПИОНЕРСКОМ ЛАГЕРЕ, йа тоже плакал... |
27.8.2007, 14:03
Сообщение
#1
|
|
Тушить не буду Группа: Пользователи Сообщений: 164 Регистрация: 26.3.2007 Из: Арбеково Пользователь №: 23 |
Однажды летом, нас с Жеганом мои родаки умудрились запихнуть в понтовый пионерский лагерь от какого-то института. Отец там *цензура*ню чинил всякую и начальники его типа отблагодарили. Пускай, говорят, Ваши дети Пантелеймон Филипыч, отдохнут по-человечески. Ну отец меня туда и отправил, а вторую путевку корефану моему отдал. Хуле – веселиться так вместе. Ох же, *цензура*, напрасно он нас туда отправил. Ох, *цензура* не подумал тятя куда выщерка своего кинул. В общем, вот вам история про двух волков в овечьем стаде.
Короче, приехали мы, ходим бродим. Все дети как заводные огурцы носятся туда-сюда. Все друг друга знают. Все в кружках каких-то сраных состоят и главное, жрут че-то постоянно. Постоянно че-то за щекой хомячат, как будто им человеки-нивидимки писюка в рот пихают. Ну и *цензура* с ними. Мы с Жеганом побродили несколько дней. Потом тоже пошли в кружок записываться. Решили в авиамодельный. Там всякие у*цензура*цы модельки самолетов клеили и дрочили потом на них счастливо. Мы записались. Вожатый долго копался в закромах, потом выдал нам модельку – самую *цензура*ую. Все клеили истребители да вертолеты, а нам дали пластмассовый обрубок с короткими крыльями как у курицы. - Че это за аэровафлю ты нам дал? – спросил Жеган у вожатого. - Это грузо-пассажирский самолет, на нем во время Великой Отечественной войны летчики совершали ночные бомбардировочные вылеты. – с умным видом сказал вожатый. - Слышь, а на хуя ты его нам то дал? Дай нам че-нибудь реальное склеить! Штурмовик или ракету. Не хотим мы эту ночную вафлю собирать. - Начните с этой. Данная модель – наиболее простая для склеивания. Для новичков – самый раз. - Какие мы тебе новички?! Ты знаешь сколько мы самолетов и прочей *цензура*ни переделали? До хуя! Одних наших моделек хватит чтобы *цензура* весь мир к ебеням разнести. Новичков нашел *цензура*. После такой нашей искренней тирады, вожатый, Димой его звали, крепко задумался. Че то попотел в очки, поковырял в носу. Потом наконец разродился: - Ладно ребята, я вам поверю под честное пионерское. Вот вам, - тут он опять нырнул в закрома, долго че-то там шуршал. Вылез держа в руках неибательски здоровую коробку. - Вот вам ребята модель штурмовика Ил-10. Только очень вас прошу – не испортите ее. Она у нас единственная. - Не ссы! Через неделю все будет готова. От настоящего не отличишь! – успокоили мы Диму и по*цензура*овали клеить модель. Тут я должен вам признаться что мы все *цензура*ли этому олуху. Ничего и никогда мы не клеили. Я клей один раз в руках держал, кодга мы его нюхали у Сутулого дома. Но *цензура*, решили мы, если всякие очкастые говножоры могут клеить, то хуле ж нам не смочь. Так мы подумали и раскрыли коробку с самолетом. От увиденного наш боевой пыл слегка обмяк. - *цензура*! – сказал я. - *цензура*! – эхом откликнулся Жеган. Такого количества всякой *цензура*ни мы и представить себе не могли. Вся коробка была до отказа забита пластмассовыми детальками, причем ни одна из них даже отдаленно не походила на самолет. - Может, они не то в коробку положили? – спросил Жеган. - Или сразу несколько самолетов запихнули. Повтыкав еще немного вы эту больную фантазию из пластмассы, названную Ил-10, мы решили обратиться за помощью. После обеда поймали очкарика из кружка. - Слышь, ты клеить самолеты умеешь? – спросил я обосравшегося от страха конструктора. - Умею, - проблеял обсос. - Тогда поможешь нам склеить штурмовик, - сказал Жеган. - Или мы тебе ласты склеим, понял? – добавил я. Очкарик нам помог. Он живо раскидал по кучкам детальки гундося под нос какую-то *цензура*ню: - Это фюзеляж, это крылья. Шасси, подкрылки… - Слышь, подкрылки - хуилки, когда клеить начнем?! - Сейчас. Главное – последовательность. Собираем фюзеляж, потом крылья, хвост. В общем, от крупного к малому. - От крупного к малому! Ебеныть! Жеган – давай сами соберем эту *цензура*ню. - Давай. Обсос, - обратился я к очкарику, - будь рядом если мы че не так сфизюляжем. И началась кропотливая работа. Жеган херачил корпус и хвост, я готовил крылья, наклеивая на них всякую мелкую херню. Время от времени мы звали очкарика, который вносил поправки в нашу конструкцию. Наконец, штурмовик был готов. Несмотря на наши старания и помощь очкарика, самолет не выглядел новым. Да и на штурмовик с картинки не очень походил. Жеган, перепутал крылья и они торчали задом наперед, а я отломал лопасти у пропеллера и не туда приклеил пулемет. В общем, такой самолет ни хуя бы не понравился вожатому. Надо было че-то срочно придумать. И мы придумали. - Слушай Вован, а давай он у нас летающим будет? - Как мы его летающим сделаем? Моторчик штоли запихнем? - На хуя? А слепни на что? Давай его на слепнях запустим! Идея мне понравилась. Мы уже делали так в деревне – поймаешь слепня, привяжешь его ниткой за бошку и отпускаешь. Он летит в о*цензура*ании и за собой нитку тянет. Здоровые быки могли всю катушку размотать. Самолет, конечно, тяжелей катушки весил. Но, решили мы, штук пятьдесят слепней поднимут его в небо. Целый день мы как подорванные ловили слепней и шмелей-беложопиков. Потом каждому привязали к бошке белую нитку, второй конец которой закрепили к самолету. Чтобы не допустить фальш-старта и преждевременного износа «двигателей», привязанных насекомых мы аккуратно запихивали в спичечные коробки. Наконец, все слепни и шмели заняли свои боевые места. Расфасованные по спичечным коробкам они нетерпеливо жужжали, рвясь в небо. Мы позвали на старт двух обсосов- асисстентов и с их помощью открыли все коробки одновременно. - Взлет! – скомандовал Жеган. Тупые насекомые однако не поняли нашего приказа. Часть из них осталось на аэродроме, тупо бродя вокруг коробка. Многие взлетели, но в разные стороны, путаясь в нитках. Через несколько минут обессиленные слепни попадали на землю. Только пару шмелей че-то жужжала в воздухе, не в силах сдвинуть штурмовик с места. - Фиаско! – грустно промолвил один из обсосов. - Че?! – не понял Жеган. - Я имею ввиду - полная катастрофа. Да уж. Катастрофа была просто *цензура*ец какая. Мы сидели с Жеганом за сортиром, курили и с отвращением смотрели на наш штурмовик. - Ну че, Вован? Давай его сожгем что ли. А вожатому скажем, мол с*цензура*или? - Или у задротов отобрать? - Не получится – наш один такой. Да и стуканут они. Че делать *цензура*? Че *цензура* делать? Вдруг на плечо Жегана упал крупная лепеха птичьего говна. - *цензура*! – удивился Жеган. - Как *цензура* бомбардировщик! - или как штурмовик. Епты - птицы! Нам надо использовать в качестве двигателя птицу. И *цензура*ец – победа. А птиц то мы умели ловить. Через пару часов поймали галчонка. Мелкого, но шустрого. Привязали ему к ноге кусок деревяшки – штурмовиком решили пока не рисковать, мало ли куда этот *цензура* полетит, - и отпустили. Галчонок повизжал мальца, поо*цензура*ал немного и полетел. Деревяшка привязанная веревкой к его ноге, взлетела с небольшим разгоном следом. - *цензура*но! – констатировали мы. Правда, веревка отвязалась и прыткий галчонок *цензура*лся, но поймать еще одну птицу было не сложно. На следующий день, мы решили показать наше чудо кружку. Дима, узнав что мы собираемся поднять готовый штурмовик в небо, очень обрадовался и позвал еще всяких обсосов из разных отрядов, и до кучи директора. Директор был *цензура* и нас недолюбливал, считая что ошибкой было нас пускать в его образцовый лагерь. Ну и *цензура* с ним – с этим директором. Точнее – с ним *цензура*ец какая история приключилась под конец смены, но об этом в другой раз. Короче – этот *цензура* Дима созвал весь лагерь к обеду. Типа торжественный запуск легендарного самолета. Мы с утра самого носились по территории лагеря в поисках подходящей птицы, но как назло ничего не попадалось. Все съ*цензура*ли суки. Пришлось ловить неэстетичную ворону. - Ладно, Вован. Ворона, так ворона – сильней полетит. Мы крепко привязали к ногам птицы веревку с самолетом. Самой вороне заклеили клюв, чтобы она своим карканьем не портила праздник и покрасили тварь в голубой цвет – чтобы сливалась с небом и не отвлекала внимание восторженных обсосов от парящего штурмовика. И вот торжественный момент старта. Куча *цензура*ов собралась на линейке. Я вышел на сцену с самолетом, прикрывая его рукой – очень уж он уебищно выглядел, а Жеган чуть вдалеке за щитами с бодрыми пионерами притаился с вороной. Еще минуты три Дима толкал какую-то шнягу про подвиги и прочую *цензура*ню, потом он замолк и отошел. - Раз, - скомандовал я, - два, три, - на счет пять Жеган подбросил вверх ворону. Все замерли, уставившись на штурмовик. Ворона, сука *цензура*, немного помахала крыльями, при этом самолет развернуло и он немного протащился по «взлетке». Потом эта тупая тварь решила узнать, что ей мешает лететь, кроме склеенного ебла и привязанной веревки. Увидев самолет, она рухнула рядом с ним и немного пошароебясь вокруг, несколько раз *цензура*ла по клювом по корпусу. Все в о*цензура*ании уставились на покрашенную ворону. Глупое животное, меж тем, вошло в азарт и довольно быстро раздолбала штурмовик, потом насрала рядом и съ*цензура*ла шурша голубыми крыльями и унося с собой остатки Ил-10. В абсолютной тишине, наконец раздался голос директора: - Изверги. Просто живодеры – хуже фашистов! Нам дали *цензура*ы, отчитали перед всем лагерем и запретили до конца смены ходить купаться и посещать дискотеки. Естественно, что о карьере авиамоделистов тоже пришлось забыть. В общем, полный *цензура*ец – натуральный концлагерь. К тому же еще и директор постоянно сука следил за нами. - Чтобы вы еще кого не замучили! – говорил он при этом. Но *цензура*, до конца смены мы в лагере так и не продержались. Причем *цензура*ец устроили по полной. Но об этом в другой раз... В общем, нас *цензура* прижали конкретно. Мы с Жеганом стали типа изгоями и никто с нами не водился. Хуле – сам директор сказал, что мы изверги и хуже фашистов. К тому же сразу после этого события последовали еще два инцидента, окончательно поставившие нас вне закона. Во-первых, голубая ворона вскоре сдохла. Ее вонючий труп был найден мелкими обсосами – октябрятами в бассейне. Естественно, ее смерть записали на наш счет. Как будто бы ни хуя не было понятно, что с переклеенным *цензура*м и покрашенным туловищем, вороне не долго оставалось жить. Второе происшествие было хуже. В субботу мы с Жеганом все-таки проникли на дискотеку в клуб. И там, подкупив сигаретой диск-жокея, попросили поставить нашу кассетку. - Поставь Славик пару песенок, че тебе жалко *цензура*? Славик был сцыкуном, но жадным. Поэтому он согласился поставить только одну песню за три сигареты. Поскольку сигареты мы с*цензура*или у него же, то нам было не жалко. А песней мы надеялись вернуть себе уважение в лагере. Тогда все обсосы слушали какую-то *цензура*ню. Всякое диско, Пугачеву и прочую блевотню. Некоторые, типа продвинутые кексы слушали брейк-музыку и танцевали под нее. Дергались как кубики-рубики и делали глупые *цензура*и – типа изображали из себя роботов. Мы решили показать этим *цензура*ам настоящий музон – хеви металл. Была у нас кассетка с Эксептом, вот ее то мы и решили поставить. Через пять минут в клубе, где толпа потных пионеров топталась под негритянские частушки от бони-эм, наступила тишина. Это *цензура* Славик поставил нашу кассету не той стороной. Мокрые от духоты и возбуждения задроты подняли свист и требовали возобновить дискач. Славик немного потупил и, наконец, поставил. В динамики ударила железная кувалда и хриплый голос визгливо захрюкал на английском языке. Все пионеры в о*цензура*ании застыли, потому что никто из них, понятное дело, не знал, как надо танцевать под хеви – металл. Зато знали мы. Подвывая в такт песни, мы с Жеганом выскочили на площадку и, схватив себя одной рукой за яйца, а другую выставив в сторону – типа гитары в руках держим, мы начали трясти своими тыквами. Так мы оттрясли два куплета, потом начался запил – это забойное соло на гитаре – мы повалились на пол и как кобры стали извиваться и шевелить пальцами рук, перебирая невидимые струны. Немного поелозив по полу, я уже собрался было подняться для финального забоя, как вдруг музыка че-то резко оборвалась. О*цензура*шие обсосы пялившееся на нас расступились и в образовавшемся проходе объявился директор. - Это провокация? – сухо спросил он нас. - Не, это Эксепт. Тяжелый рок. - Да уж урок тяжелый придется извлечь. Я вам запретил появляться на дискотеке. А вы мало того что проникли сюда, так еще и набрались наглости ставить нацистские марши! - Какие еще марши? Товарищ директор… - Марш! – завизжал директор и, схватив нас за воротники рубашек поволок к выходу. Упираясь, мы тащились за ним, запоминая ехидные рожи обсосов. Сочтемся, *цензура*, *цензура*! Директор на следующий день опять перед всеми нас обосрал, назвав нас фашиствующими молодчиками, слушающих милитаристскую музыку. Потом он еще долго размахивал дохлой вороной, называл нас в который раз живодерами, че-то тер про каких-то бианки и прочую лабуду. В конце предложил выгнать нас на *цензура* из лагеря, и до кучи из пионеров. Брызжа слюной, он вопил тряся в нашу сторону мертвой птицей: - Неужели ради этих мерзавцев Павлик Морозов, Марат Козей и остальные герои проливали свою кровь?! Достойны ли эти два эгоиста и живодера, - тут он посмотрел на ворону, стараясь найти подтверждения своих слов и продолжил, - носить частички Красного Знамени на своих не мытых шеях?! Все напряженно тупили. Потому как по большому счету всем было насрать – оставят нас или не оставят нас. Все хотели жрать и купаться. Директор еще немного прогнал, потом видимо устав, спросил мнение отряда. Из разноголосого мычания стало понятно что, дескать, хоть мы и полные пидарасы, но отряд за нас в ответе, потому что *цензура* «один за всех и все за одного» и короче – нас взяли на поруки. На том и разошлись. Прошло две недели. Мы продолжали тупить с Жеганом и развлекались как могли. Купаться нас не пускали, на дискач тоже. В наряды ставили на кухню – говно какое-то чистить и мыть всякий шлак. В общем, на неинтересную работу. Зато следить за нами перестали. Все решили, что мы осознали низость своего поведения и типа раскаиваемся и плачем по ночам. Кто-то слышал даже, как Жеган всхлипывал. На самом деле он тогда не всхлипывал, а сморкался. Мы тогда всю ночь собирали сопли в пакет. Тупые овцы из соседней палаты за ночь до этого перемазали нас зубной пастой – это такое пионерское развлечение, считается *цензура*но весело измазать пионера пастой. Нам это не показалось веселым и мы решили в отместку измазать их соплями и насцать в ботинки. Но – это все семечки. Наша главная мечта была теперь отомстить суке директору. Причем не просто насрать ему в компот или стекло в кабинете разбить, а отомстить по-настоящему – чтобы *цензура* весь этот *цензура*ный лагерь *цензура*. А настоящая месть, как известно, требует серьезного подхода и сильной выдержки. Потому мы решили не распылять силы, не палиться зазря и полностью сосредоточились на директоре. Кстати, это спасло тупых пионерок – мы не стали их мазать соплями, а только двум самым *цензура*тым кобылам надрочили на *цензура*и. Только эти дуры так и не поняли чем это у них ебла с утра измазаны были. Решили что зубной пастой. Одним словом - дуры конченные, стоило ради этого дрочить полночи. Итак, мы решили отомстить. Для начала установили слежку за директором. Когда приходит, куда уходит, че делает и все такое прочее. Как два ловких сыщика мы целыми днями сидели в кустах, наблюдая за маршрутами директора. И вот, проклюнулось интересное явление – каждый день этот *цензура*ас заходил в подсобное помещение продовольственного склада. Заходил ненадолго – всего на минуту, а потом довольный *цензура*овал дальше. В подсобке этой трудилась баба Нюра – старая корова, помощница повара. Она там целыми днями сидела и че-то там колдовала над хавчиком. - Че он там у нее делает? – спросил меня Жеган. - Не знаю. Не *цензура* же он ее. Небось, хавчик в одинаре точит. - На хуя ему в сарае хавчик точить? Может, он че-то ныкает там? Мы удвоили наши наблюдения за подсобкой. Однажды, нам удалось подобраться близко к окну в тот момент, когда директор только зашел туда. Жеган подсадил меня и я, прижимаясь ухом к стеклу, вслушался. Раздался голос бабы Нюры: - Сергей Алексеевич, сегодня только до двенадцати. - Но ты ведь знаешь… а впрочем, ладно.. – че там дальше прогундел директор я не разобрал. Мы решили, что раз старуха сказала что сегодня только до двенадцати, а на часах, когда Алексеич заходил в подсобку было уже за час дня, значит, она имела ввиду полночь. - Хуя братан! Че надо этому *цензура*у в полночь от старухи?! – спросил Жеган. - Не знаю. Сегодня посмотрим. Наверное, он реально че-то с*цензура*ить собрался. Мы его раскусим, и нам орден дадут. Ближе к двенадцати, мы ловко соскочили с кроватей, подложив под простыни покрывала и чемоданы – как будто бы это мы и есть, и на цыпочках подкрались к подсобке. В ней горел свет. Мы затаились и принялись ждать. Через несколько минут на дорожке появился директор. Он торопливо шел, держа руки в карманах штанов и воровато озираясь (точно сука, с*цензура*ить народного хозяйства собрался!). Подойдя к подсобке, он едва слышно поскребся в дверь. Та открылась, и директор проскользнул внутрь. Дверь тотчас закрылась обратно. Минут двадцать мы сидели, напряженно вслушиваясь и пытаясь разобрать звуки, доносившееся из здания. Но стены были толстые, и ничего разобрать было невозможно. В окошко же заглядывать ссали – при свете лампочки нас могли пропалить. Но спустя несколько минут свет вдруг погас, я мигом вскарабкался Жегану на плечи и осторожно заглянул в окошко. *цензура*ый в рот! Это ужас что я там увидел, а увидел я все хорошо – в противоположное окно бил фонарь, освещая все помещение. Как мы раньше то оконце не приметили – *цензура* его знает. Вот что я там увидел – в дальнем углу большого помещения, заваленного всяким хламом, на картонных ящиках с наброшенными поверх одеялами, в раскоряку стояла баба Нюра и держала за рога козу. Директор наш стоял сзади бедного животного, и своим мелким кривым стручком обмотанным изолентой, долбил ее в очко! При каждом тычке баба Нюра глупо улыбалась и затыкала козе пасть, а Алексеевич деловито поправлял очки и продолжал долбление. Еще немного поглядев на это рвотное зрелище, я слез на землю и сказал Жегану что необходимо съебывать. - Ну че там, Вован?! – спросил кореш, когда мы отбежали к сортиру. - Этот извращенец трахает козу. - Старуху?! - Да нет – настоящую козу, с рогами которая. Я чуть не сблеванул. Мало того что он ее *цензура* так он еще член изолентой обернул. - Так вот куда вся изоляшка пропала. Ууу сука *цензура*! А нас еще живодерами обозвал! Че будем делать? - Как чего – мстить. Надо только решить как. В течение последующих нескольких дней мы продолжали следить за директором и за бабой Нюрой. Днем они пересекались только не минутку. По ночам же продолжали свои скотские оргии, причем кувыркались не только с козой, но и с курицей и со свинками и даже друг с другом. Во время наших наблюдений мы заметили, что баба Нюра не любит жаб. Точнее даже – ненавидит. Как-то раз мы работали у нее в подсобке (спецом туда напросились, чтобы подготовить себе наблюдательный пост) и она, услыхав кваканье, как-то резко так напряглась. - Это что же – лягушка? - Не. Это жаба квакает. - Жаба?! Я ненавижу жаб. Уберите это мерзкое животное, а то мне дурно сделается. Во *цензура* дурная! До чего же все бабы тупые – жаб боятся. Относя животное к пруду, Жегана вдруг осенило: - Вован, а давай во время ебли им жабу подкинем? - На хуя, - не понял я. - Как это на хуя? Старуха как увидит жабу обосрется от страха и побежит голой на улицу. А там мы еще жаб разбросаем. Она завизжит, сбежится народ и пропалит директора! - А если он в этот момент не ее, а козу будет драть? - Ну так еще лучше! Все увидят, кто на самом деле в лагере живодер. - Че-то как то все это стремно. А вдруг не завизжит? Или народ не сбежится? - Да не сцы – завизжит, - Жеган так уверенно говорил, что я согласился. План мести был готов. Вся операция получила кодовое название – «ночь квакающих жаб». Для ее успешного осуществления мы два дня вокруг дальнего пруда отлавливали отборных жаб и ныкали их по трехлитровым банкам, взятых из подсобки. Чтобы твари не сдохли раньше времени, мы кормили их комарами. Комаров было до хуя – всю смену идиоты из нашего отряда хуярили этих насекомых, складывая тушки в полиэтиленовые пакеты. Какой-то весельчак сказал им, что за килограмм убитых комаров дают кучу денег. Вот они и хлопали в ладоши целыми днями. Насобирав штук двести рептилий, в основном жаб, хотя были и лягушки мы решили что этого хватит. Точнее я так решил. Жеган же для очистки совести до вечера охотился за скользкими тварями. Ночью мы открыли наши банки и разбросали животных вокруг подсобки, чтобы бабка точно хоть одну увидела. Сами же пробрались внутрь – местечко мы там себе до этого оборудовали. Оргия как раз только начиналась, баба Нюра ввела упирающуюся козу. Они погасили свет, опрокинули по стакашке самогона и принялись *цензура*ся. Мы терпеливо ждали наиболее удобного случая чтобы начать операцию. И вот он наступил. В тот момент, когда Алексеич опять намотал себе на *цензура* изоляшку и принялся долбить козу, а старуха визгливо посмеиваясь держала животное за рога, Жеган метнул в них огромной жирной жабой. Жеган был отличный метатель: тварь упала аккурат на спину козе прямо перед *цензура*м бабы Нюры. От удара, возмущенная жаба громко квакнула и уставилась на старуху. Та чутка повтыкала в изумлении на рептилию, а потом, распахнув свою немытую пасть, истошно закричала. Я и не знал что можно так громко орать - у нас перепонки чуть не полопались – это *цензура*ец просто как она заорала. Директор, коза и жаба онемели от ужаса и застыли как статуи. Потом жаба первой очухалась и попыталась свалить, но не успела – баба Нюра размазала ее кулаком по козьей спине и, не переставая истошно орать, бросилась на улицу. Там она тут же подскользнулась на очередной жабе и *цензура*лась бошкой об землю. На этом крик прекратился и наступила тишина, прерываемая редким кваканием. Директор придя в себя, попробовал вынуть свой стручок из козы. *цензура* там! От старухиного удара у рогатой скотины залипла *цензура*а, и вдобавок отняло ноги. - Отдай мой *цензура*! – орал он животному в ухо и пытался выдернуть себя из заклиневшего дупла. Еще немного повозившись, директор не нашел ничего лучше как подхватить умирающую козу и ломануться с ней на улицу. Но там он понятное дело налетел на старуху и *цензура*лся, подминая под себя несчастное животное. При падении он видимо сломал себе член, потому что тоже громко заорал, обзывая уже мертвую козу пидарасиной. К этому моменту весь лагерь, разбуженный адским ревом старухи, стекался к месту происшествия. Мы затаились с Жеганом, чувствуя скорую развязку. Наконец, на дорожке показались бежавшие к нам повара и хозобслуга – их корпус был ближе всего к подсобке. Сзади уже маячили первые обсосы, прямо в трусах несясь и сгорая от любопытства. - *цензура*, Жеган, нас пропалят конкретно! - Не сцы Вован. Им щас не до нас будет. И точно. Не добежав двадцати метров, чуваки из хозобслуги повалились, поскользнувшись на разбросанных жабах. Судя по истошным крикам сзади, обсосы тоже угодили в западню. В образовавшейся каше мы с Жеганом удачно выскользнули из подсобки и слились со своим отрядом, по типу только прибежали. Вскоре весь лагерь обступил подсобку, в о*цензура*ании уставившись на веселую панораму. Перед самой дверью в сарай прохлаждалась баба Нюра, на ней лежал постанывая голый директор с насаженной на член дохлой козой, а вокруг ползали сотни полу раздавленных жаб и лягушек. Кстати, при виде последних многие из баб подняли поросячий визг. Наконец приехала вызванная кем-то «скорая» и ментовка. Всех разогнали по отрядам, а тела извращенцев погрузили в машину. Через три дня лагерь в срочном порядке закрыли. Мы с Жеганом довольные вернулись домой. - Ну чего, как отдохнули сынки? – спросил нас встречающий папаня. - Нормально. Только скучновато там в этом лагере. И директор живодером оказался. - Да уж. Мне все рассказали – ужас какой. Вы то не проказничали там? Не курили? - Не. Все нормально. Мы с Жеганом самолетики клеили и на дискотеки ходили. Больше я в пионерских лагерях и не бывал. Ну его на *цензура* такую пионерию. В деревне четче и веселей. И скотину некто не *цензура* между прочим. А месть, что и говорить, грамотная получилась! -------------------- нет у меня юзербаров, надоели
|
|
|
19.9.2007, 22:28
Сообщение
#2
|
|
ya MapkoBko =) Группа: Пользователи Сообщений: 1,358 Регистрация: 17.9.2007 Из: Куево-ТутуевО Пользователь №: 1,763 |
Однажды летом, нас с Жеганом мои родаки умудрились запихнуть в понтовый пионерский лагерь от какого-то института. Отец там *цензура*ню чинил всякую и начальники его типа отблагодарили. Пускай, говорят, Ваши дети Пантелеймон Филипыч, отдохнут по-человечески. Ну отец меня туда и отправил, а вторую путевку корефану моему отдал. Хуле – веселиться так вместе. Ох же, *цензура*, напрасно он нас туда отправил. Ох, *цензура* не подумал тятя куда выщерка своего кинул. В общем, вот вам история про двух волков в овечьем стаде. Короче, приехали мы, ходим бродим. Все дети как заводные огурцы носятся туда-сюда. Все друг друга знают. Все в кружках каких-то сраных состоят и главное, жрут че-то постоянно. Постоянно че-то за щекой хомячат, как будто им человеки-нивидимки писюка в рот пихают. Ну и *цензура* с ними. Мы с Жеганом побродили несколько дней. Потом тоже пошли в кружок записываться. Решили в авиамодельный. Там всякие у*цензура*цы модельки самолетов клеили и дрочили потом на них счастливо. Мы записались. Вожатый долго копался в закромах, потом выдал нам модельку – самую *цензура*ую. Все клеили истребители да вертолеты, а нам дали пластмассовый обрубок с короткими крыльями как у курицы. - Че это за аэровафлю ты нам дал? – спросил Жеган у вожатого. - Это грузо-пассажирский самолет, на нем во время Великой Отечественной войны летчики совершали ночные бомбардировочные вылеты. – с умным видом сказал вожатый. - Слышь, а на хуя ты его нам то дал? Дай нам че-нибудь реальное склеить! Штурмовик или ракету. Не хотим мы эту ночную вафлю собирать. - Начните с этой. Данная модель – наиболее простая для склеивания. Для новичков – самый раз. - Какие мы тебе новички?! Ты знаешь сколько мы самолетов и прочей *цензура*ни переделали? До хуя! Одних наших моделек хватит чтобы *цензура* весь мир к ебеням разнести. Новичков нашел *цензура*. После такой нашей искренней тирады, вожатый, Димой его звали, крепко задумался. Че то попотел в очки, поковырял в носу. Потом наконец разродился: - Ладно ребята, я вам поверю под честное пионерское. Вот вам, - тут он опять нырнул в закрома, долго че-то там шуршал. Вылез держа в руках неибательски здоровую коробку. - Вот вам ребята модель штурмовика Ил-10. Только очень вас прошу – не испортите ее. Она у нас единственная. - Не ссы! Через неделю все будет готова. От настоящего не отличишь! – успокоили мы Диму и по*цензура*овали клеить модель. Тут я должен вам признаться что мы все *цензура*ли этому олуху. Ничего и никогда мы не клеили. Я клей один раз в руках держал, кодга мы его нюхали у Сутулого дома. Но *цензура*, решили мы, если всякие очкастые говножоры могут клеить, то хуле ж нам не смочь. Так мы подумали и раскрыли коробку с самолетом. От увиденного наш боевой пыл слегка обмяк. - *цензура*! – сказал я. - *цензура*! – эхом откликнулся Жеган. Такого количества всякой *цензура*ни мы и представить себе не могли. Вся коробка была до отказа забита пластмассовыми детальками, причем ни одна из них даже отдаленно не походила на самолет. - Может, они не то в коробку положили? – спросил Жеган. - Или сразу несколько самолетов запихнули. Повтыкав еще немного вы эту больную фантазию из пластмассы, названную Ил-10, мы решили обратиться за помощью. После обеда поймали очкарика из кружка. - Слышь, ты клеить самолеты умеешь? – спросил я обосравшегося от страха конструктора. - Умею, - проблеял обсос. - Тогда поможешь нам склеить штурмовик, - сказал Жеган. - Или мы тебе ласты склеим, понял? – добавил я. Очкарик нам помог. Он живо раскидал по кучкам детальки гундося под нос какую-то *цензура*ню: - Это фюзеляж, это крылья. Шасси, подкрылки… - Слышь, подкрылки - хуилки, когда клеить начнем?! - Сейчас. Главное – последовательность. Собираем фюзеляж, потом крылья, хвост. В общем, от крупного к малому. - От крупного к малому! Ебеныть! Жеган – давай сами соберем эту *цензура*ню. - Давай. Обсос, - обратился я к очкарику, - будь рядом если мы че не так сфизюляжем. И началась кропотливая работа. Жеган херачил корпус и хвост, я готовил крылья, наклеивая на них всякую мелкую херню. Время от времени мы звали очкарика, который вносил поправки в нашу конструкцию. Наконец, штурмовик был готов. Несмотря на наши старания и помощь очкарика, самолет не выглядел новым. Да и на штурмовик с картинки не очень походил. Жеган, перепутал крылья и они торчали задом наперед, а я отломал лопасти у пропеллера и не туда приклеил пулемет. В общем, такой самолет ни хуя бы не понравился вожатому. Надо было че-то срочно придумать. И мы придумали. - Слушай Вован, а давай он у нас летающим будет? - Как мы его летающим сделаем? Моторчик штоли запихнем? - На хуя? А слепни на что? Давай его на слепнях запустим! Идея мне понравилась. Мы уже делали так в деревне – поймаешь слепня, привяжешь его ниткой за бошку и отпускаешь. Он летит в о*цензура*ании и за собой нитку тянет. Здоровые быки могли всю катушку размотать. Самолет, конечно, тяжелей катушки весил. Но, решили мы, штук пятьдесят слепней поднимут его в небо. Целый день мы как подорванные ловили слепней и шмелей-беложопиков. Потом каждому привязали к бошке белую нитку, второй конец которой закрепили к самолету. Чтобы не допустить фальш-старта и преждевременного износа «двигателей», привязанных насекомых мы аккуратно запихивали в спичечные коробки. Наконец, все слепни и шмели заняли свои боевые места. Расфасованные по спичечным коробкам они нетерпеливо жужжали, рвясь в небо. Мы позвали на старт двух обсосов- асисстентов и с их помощью открыли все коробки одновременно. - Взлет! – скомандовал Жеган. Тупые насекомые однако не поняли нашего приказа. Часть из них осталось на аэродроме, тупо бродя вокруг коробка. Многие взлетели, но в разные стороны, путаясь в нитках. Через несколько минут обессиленные слепни попадали на землю. Только пару шмелей че-то жужжала в воздухе, не в силах сдвинуть штурмовик с места. - Фиаско! – грустно промолвил один из обсосов. - Че?! – не понял Жеган. - Я имею ввиду - полная катастрофа. Да уж. Катастрофа была просто *цензура*ец какая. Мы сидели с Жеганом за сортиром, курили и с отвращением смотрели на наш штурмовик. - Ну че, Вован? Давай его сожгем что ли. А вожатому скажем, мол с*цензура*или? - Или у задротов отобрать? - Не получится – наш один такой. Да и стуканут они. Че делать *цензура*? Че *цензура* делать? Вдруг на плечо Жегана упал крупная лепеха птичьего говна. - *цензура*! – удивился Жеган. - Как *цензура* бомбардировщик! - или как штурмовик. Епты - птицы! Нам надо использовать в качестве двигателя птицу. И *цензура*ец – победа. А птиц то мы умели ловить. Через пару часов поймали галчонка. Мелкого, но шустрого. Привязали ему к ноге кусок деревяшки – штурмовиком решили пока не рисковать, мало ли куда этот *цензура* полетит, - и отпустили. Галчонок повизжал мальца, поо*цензура*ал немного и полетел. Деревяшка привязанная веревкой к его ноге, взлетела с небольшим разгоном следом. - *цензура*но! – констатировали мы. Правда, веревка отвязалась и прыткий галчонок *цензура*лся, но поймать еще одну птицу было не сложно. На следующий день, мы решили показать наше чудо кружку. Дима, узнав что мы собираемся поднять готовый штурмовик в небо, очень обрадовался и позвал еще всяких обсосов из разных отрядов, и до кучи директора. Директор был *цензура* и нас недолюбливал, считая что ошибкой было нас пускать в его образцовый лагерь. Ну и *цензура* с ним – с этим директором. Точнее – с ним *цензура*ец какая история приключилась под конец смены, но об этом в другой раз. Короче – этот *цензура* Дима созвал весь лагерь к обеду. Типа торжественный запуск легендарного самолета. Мы с утра самого носились по территории лагеря в поисках подходящей птицы, но как назло ничего не попадалось. Все съ*цензура*ли суки. Пришлось ловить неэстетичную ворону. - Ладно, Вован. Ворона, так ворона – сильней полетит. Мы крепко привязали к ногам птицы веревку с самолетом. Самой вороне заклеили клюв, чтобы она своим карканьем не портила праздник и покрасили тварь в голубой цвет – чтобы сливалась с небом и не отвлекала внимание восторженных обсосов от парящего штурмовика. И вот торжественный момент старта. Куча *цензура*ов собралась на линейке. Я вышел на сцену с самолетом, прикрывая его рукой – очень уж он уебищно выглядел, а Жеган чуть вдалеке за щитами с бодрыми пионерами притаился с вороной. Еще минуты три Дима толкал какую-то шнягу про подвиги и прочую *цензура*ню, потом он замолк и отошел. - Раз, - скомандовал я, - два, три, - на счет пять Жеган подбросил вверх ворону. Все замерли, уставившись на штурмовик. Ворона, сука *цензура*, немного помахала крыльями, при этом самолет развернуло и он немного протащился по «взлетке». Потом эта тупая тварь решила узнать, что ей мешает лететь, кроме склеенного ебла и привязанной веревки. Увидев самолет, она рухнула рядом с ним и немного пошароебясь вокруг, несколько раз *цензура*ла по клювом по корпусу. Все в о*цензура*ании уставились на покрашенную ворону. Глупое животное, меж тем, вошло в азарт и довольно быстро раздолбала штурмовик, потом насрала рядом и съ*цензура*ла шурша голубыми крыльями и унося с собой остатки Ил-10. В абсолютной тишине, наконец раздался голос директора: - Изверги. Просто живодеры – хуже фашистов! Нам дали *цензура*ы, отчитали перед всем лагерем и запретили до конца смены ходить купаться и посещать дискотеки. Естественно, что о карьере авиамоделистов тоже пришлось забыть. В общем, полный *цензура*ец – натуральный концлагерь. К тому же еще и директор постоянно сука следил за нами. - Чтобы вы еще кого не замучили! – говорил он при этом. Но *цензура*, до конца смены мы в лагере так и не продержались. Причем *цензура*ец устроили по полной. Но об этом в другой раз... В общем, нас *цензура* прижали конкретно. Мы с Жеганом стали типа изгоями и никто с нами не водился. Хуле – сам директор сказал, что мы изверги и хуже фашистов. К тому же сразу после этого события последовали еще два инцидента, окончательно поставившие нас вне закона. Во-первых, голубая ворона вскоре сдохла. Ее вонючий труп был найден мелкими обсосами – октябрятами в бассейне. Естественно, ее смерть записали на наш счет. Как будто бы ни хуя не было понятно, что с переклеенным *цензура*м и покрашенным туловищем, вороне не долго оставалось жить. Второе происшествие было хуже. В субботу мы с Жеганом все-таки проникли на дискотеку в клуб. И там, подкупив сигаретой диск-жокея, попросили поставить нашу кассетку. - Поставь Славик пару песенок, че тебе жалко *цензура*? Славик был сцыкуном, но жадным. Поэтому он согласился поставить только одну песню за три сигареты. Поскольку сигареты мы с*цензура*или у него же, то нам было не жалко. А песней мы надеялись вернуть себе уважение в лагере. Тогда все обсосы слушали какую-то *цензура*ню. Всякое диско, Пугачеву и прочую блевотню. Некоторые, типа продвинутые кексы слушали брейк-музыку и танцевали под нее. Дергались как кубики-рубики и делали глупые *цензура*и – типа изображали из себя роботов. Мы решили показать этим *цензура*ам настоящий музон – хеви металл. Была у нас кассетка с Эксептом, вот ее то мы и решили поставить. Через пять минут в клубе, где толпа потных пионеров топталась под негритянские частушки от бони-эм, наступила тишина. Это *цензура* Славик поставил нашу кассету не той стороной. Мокрые от духоты и возбуждения задроты подняли свист и требовали возобновить дискач. Славик немного потупил и, наконец, поставил. В динамики ударила железная кувалда и хриплый голос визгливо захрюкал на английском языке. Все пионеры в о*цензура*ании застыли, потому что никто из них, понятное дело, не знал, как надо танцевать под хеви – металл. Зато знали мы. Подвывая в такт песни, мы с Жеганом выскочили на площадку и, схватив себя одной рукой за яйца, а другую выставив в сторону – типа гитары в руках держим, мы начали трясти своими тыквами. Так мы оттрясли два куплета, потом начался запил – это забойное соло на гитаре – мы повалились на пол и как кобры стали извиваться и шевелить пальцами рук, перебирая невидимые струны. Немного поелозив по полу, я уже собрался было подняться для финального забоя, как вдруг музыка че-то резко оборвалась. О*цензура*шие обсосы пялившееся на нас расступились и в образовавшемся проходе объявился директор. - Это провокация? – сухо спросил он нас. - Не, это Эксепт. Тяжелый рок. - Да уж урок тяжелый придется извлечь. Я вам запретил появляться на дискотеке. А вы мало того что проникли сюда, так еще и набрались наглости ставить нацистские марши! - Какие еще марши? Товарищ директор… - Марш! – завизжал директор и, схватив нас за воротники рубашек поволок к выходу. Упираясь, мы тащились за ним, запоминая ехидные рожи обсосов. Сочтемся, *цензура*, *цензура*! Директор на следующий день опять перед всеми нас обосрал, назвав нас фашиствующими молодчиками, слушающих милитаристскую музыку. Потом он еще долго размахивал дохлой вороной, называл нас в который раз живодерами, че-то тер про каких-то бианки и прочую лабуду. В конце предложил выгнать нас на *цензура* из лагеря, и до кучи из пионеров. Брызжа слюной, он вопил тряся в нашу сторону мертвой птицей: - Неужели ради этих мерзавцев Павлик Морозов, Марат Козей и остальные герои проливали свою кровь?! Достойны ли эти два эгоиста и живодера, - тут он посмотрел на ворону, стараясь найти подтверждения своих слов и продолжил, - носить частички Красного Знамени на своих не мытых шеях?! Все напряженно тупили. Потому как по большому счету всем было насрать – оставят нас или не оставят нас. Все хотели жрать и купаться. Директор еще немного прогнал, потом видимо устав, спросил мнение отряда. Из разноголосого мычания стало понятно что, дескать, хоть мы и полные пидарасы, но отряд за нас в ответе, потому что *цензура* «один за всех и все за одного» и короче – нас взяли на поруки. На том и разошлись. Прошло две недели. Мы продолжали тупить с Жеганом и развлекались как могли. Купаться нас не пускали, на дискач тоже. В наряды ставили на кухню – говно какое-то чистить и мыть всякий шлак. В общем, на неинтересную работу. Зато следить за нами перестали. Все решили, что мы осознали низость своего поведения и типа раскаиваемся и плачем по ночам. Кто-то слышал даже, как Жеган всхлипывал. На самом деле он тогда не всхлипывал, а сморкался. Мы тогда всю ночь собирали сопли в пакет. Тупые овцы из соседней палаты за ночь до этого перемазали нас зубной пастой – это такое пионерское развлечение, считается *цензура*но весело измазать пионера пастой. Нам это не показалось веселым и мы решили в отместку измазать их соплями и насцать в ботинки. Но – это все семечки. Наша главная мечта была теперь отомстить суке директору. Причем не просто насрать ему в компот или стекло в кабинете разбить, а отомстить по-настоящему – чтобы *цензура* весь этот *цензура*ный лагерь *цензура*. А настоящая месть, как известно, требует серьезного подхода и сильной выдержки. Потому мы решили не распылять силы, не палиться зазря и полностью сосредоточились на директоре. Кстати, это спасло тупых пионерок – мы не стали их мазать соплями, а только двум самым *цензура*тым кобылам надрочили на *цензура*и. Только эти дуры так и не поняли чем это у них ебла с утра измазаны были. Решили что зубной пастой. Одним словом - дуры конченные, стоило ради этого дрочить полночи. Итак, мы решили отомстить. Для начала установили слежку за директором. Когда приходит, куда уходит, че делает и все такое прочее. Как два ловких сыщика мы целыми днями сидели в кустах, наблюдая за маршрутами директора. И вот, проклюнулось интересное явление – каждый день этот *цензура*ас заходил в подсобное помещение продовольственного склада. Заходил ненадолго – всего на минуту, а потом довольный *цензура*овал дальше. В подсобке этой трудилась баба Нюра – старая корова, помощница повара. Она там целыми днями сидела и че-то там колдовала над хавчиком. - Че он там у нее делает? – спросил меня Жеган. - Не знаю. Не *цензура* же он ее. Небось, хавчик в одинаре точит. - На хуя ему в сарае хавчик точить? Может, он че-то ныкает там? Мы удвоили наши наблюдения за подсобкой. Однажды, нам удалось подобраться близко к окну в тот момент, когда директор только зашел туда. Жеган подсадил меня и я, прижимаясь ухом к стеклу, вслушался. Раздался голос бабы Нюры: - Сергей Алексеевич, сегодня только до двенадцати. - Но ты ведь знаешь… а впрочем, ладно.. – че там дальше прогундел директор я не разобрал. Мы решили, что раз старуха сказала что сегодня только до двенадцати, а на часах, когда Алексеич заходил в подсобку было уже за час дня, значит, она имела ввиду полночь. - Хуя братан! Че надо этому *цензура*у в полночь от старухи?! – спросил Жеган. - Не знаю. Сегодня посмотрим. Наверное, он реально че-то с*цензура*ить собрался. Мы его раскусим, и нам орден дадут. Ближе к двенадцати, мы ловко соскочили с кроватей, подложив под простыни покрывала и чемоданы – как будто бы это мы и есть, и на цыпочках подкрались к подсобке. В ней горел свет. Мы затаились и принялись ждать. Через несколько минут на дорожке появился директор. Он торопливо шел, держа руки в карманах штанов и воровато озираясь (точно сука, с*цензура*ить народного хозяйства собрался!). Подойдя к подсобке, он едва слышно поскребся в дверь. Та открылась, и директор проскользнул внутрь. Дверь тотчас закрылась обратно. Минут двадцать мы сидели, напряженно вслушиваясь и пытаясь разобрать звуки, доносившееся из здания. Но стены были толстые, и ничего разобрать было невозможно. В окошко же заглядывать ссали – при свете лампочки нас могли пропалить. Но спустя несколько минут свет вдруг погас, я мигом вскарабкался Жегану на плечи и осторожно заглянул в окошко. *цензура*ый в рот! Это ужас что я там увидел, а увидел я все хорошо – в противоположное окно бил фонарь, освещая все помещение. Как мы раньше то оконце не приметили – *цензура* его знает. Вот что я там увидел – в дальнем углу большого помещения, заваленного всяким хламом, на картонных ящиках с наброшенными поверх одеялами, в раскоряку стояла баба Нюра и держала за рога козу. Директор наш стоял сзади бедного животного, и своим мелким кривым стручком обмотанным изолентой, долбил ее в очко! При каждом тычке баба Нюра глупо улыбалась и затыкала козе пасть, а Алексеевич деловито поправлял очки и продолжал долбление. Еще немного поглядев на это рвотное зрелище, я слез на землю и сказал Жегану что необходимо съебывать. - Ну че там, Вован?! – спросил кореш, когда мы отбежали к сортиру. - Этот извращенец трахает козу. - Старуху?! - Да нет – настоящую козу, с рогами которая. Я чуть не сблеванул. Мало того что он ее *цензура* так он еще член изолентой обернул. - Так вот куда вся изоляшка пропала. Ууу сука *цензура*! А нас еще живодерами обозвал! Че будем делать? - Как чего – мстить. Надо только решить как. В течение последующих нескольких дней мы продолжали следить за директором и за бабой Нюрой. Днем они пересекались только не минутку. По ночам же продолжали свои скотские оргии, причем кувыркались не только с козой, но и с курицей и со свинками и даже друг с другом. Во время наших наблюдений мы заметили, что баба Нюра не любит жаб. Точнее даже – ненавидит. Как-то раз мы работали у нее в подсобке (спецом туда напросились, чтобы подготовить себе наблюдательный пост) и она, услыхав кваканье, как-то резко так напряглась. - Это что же – лягушка? - Не. Это жаба квакает. - Жаба?! Я ненавижу жаб. Уберите это мерзкое животное, а то мне дурно сделается. Во *цензура* дурная! До чего же все бабы тупые – жаб боятся. Относя животное к пруду, Жегана вдруг осенило: - Вован, а давай во время ебли им жабу подкинем? - На хуя, - не понял я. - Как это на хуя? Старуха как увидит жабу обосрется от страха и побежит голой на улицу. А там мы еще жаб разбросаем. Она завизжит, сбежится народ и пропалит директора! - А если он в этот момент не ее, а козу будет драть? - Ну так еще лучше! Все увидят, кто на самом деле в лагере живодер. - Че-то как то все это стремно. А вдруг не завизжит? Или народ не сбежится? - Да не сцы – завизжит, - Жеган так уверенно говорил, что я согласился. План мести был готов. Вся операция получила кодовое название – «ночь квакающих жаб». Для ее успешного осуществления мы два дня вокруг дальнего пруда отлавливали отборных жаб и ныкали их по трехлитровым банкам, взятых из подсобки. Чтобы твари не сдохли раньше времени, мы кормили их комарами. Комаров было до хуя – всю смену идиоты из нашего отряда хуярили этих насекомых, складывая тушки в полиэтиленовые пакеты. Какой-то весельчак сказал им, что за килограмм убитых комаров дают кучу денег. Вот они и хлопали в ладоши целыми днями. Насобирав штук двести рептилий, в основном жаб, хотя были и лягушки мы решили что этого хватит. Точнее я так решил. Жеган же для очистки совести до вечера охотился за скользкими тварями. Ночью мы открыли наши банки и разбросали животных вокруг подсобки, чтобы бабка точно хоть одну увидела. Сами же пробрались внутрь – местечко мы там себе до этого оборудовали. Оргия как раз только начиналась, баба Нюра ввела упирающуюся козу. Они погасили свет, опрокинули по стакашке самогона и принялись *цензура*ся. Мы терпеливо ждали наиболее удобного случая чтобы начать операцию. И вот он наступил. В тот момент, когда Алексеич опять намотал себе на *цензура* изоляшку и принялся долбить козу, а старуха визгливо посмеиваясь держала животное за рога, Жеган метнул в них огромной жирной жабой. Жеган был отличный метатель: тварь упала аккурат на спину козе прямо перед *цензура*м бабы Нюры. От удара, возмущенная жаба громко квакнула и уставилась на старуху. Та чутка повтыкала в изумлении на рептилию, а потом, распахнув свою немытую пасть, истошно закричала. Я и не знал что можно так громко орать - у нас перепонки чуть не полопались – это *цензура*ец просто как она заорала. Директор, коза и жаба онемели от ужаса и застыли как статуи. Потом жаба первой очухалась и попыталась свалить, но не успела – баба Нюра размазала ее кулаком по козьей спине и, не переставая истошно орать, бросилась на улицу. Там она тут же подскользнулась на очередной жабе и *цензура*лась бошкой об землю. На этом крик прекратился и наступила тишина, прерываемая редким кваканием. Директор придя в себя, попробовал вынуть свой стручок из козы. *цензура* там! От старухиного удара у рогатой скотины залипла *цензура*а, и вдобавок отняло ноги. - Отдай мой *цензура*! – орал он животному в ухо и пытался выдернуть себя из заклиневшего дупла. Еще немного повозившись, директор не нашел ничего лучше как подхватить умирающую козу и ломануться с ней на улицу. Но там он понятное дело налетел на старуху и *цензура*лся, подминая под себя несчастное животное. При падении он видимо сломал себе член, потому что тоже громко заорал, обзывая уже мертвую козу пидарасиной. К этому моменту весь лагерь, разбуженный адским ревом старухи, стекался к месту происшествия. Мы затаились с Жеганом, чувствуя скорую развязку. Наконец, на дорожке показались бежавшие к нам повара и хозобслуга – их корпус был ближе всего к подсобке. Сзади уже маячили первые обсосы, прямо в трусах несясь и сгорая от любопытства. - *цензура*, Жеган, нас пропалят конкретно! - Не сцы Вован. Им щас не до нас будет. И точно. Не добежав двадцати метров, чуваки из хозобслуги повалились, поскользнувшись на разбросанных жабах. Судя по истошным крикам сзади, обсосы тоже угодили в западню. В образовавшейся каше мы с Жеганом удачно выскользнули из подсобки и слились со своим отрядом, по типу только прибежали. Вскоре весь лагерь обступил подсобку, в о*цензура*ании уставившись на веселую панораму. Перед самой дверью в сарай прохлаждалась баба Нюра, на ней лежал постанывая голый директор с насаженной на член дохлой козой, а вокруг ползали сотни полу раздавленных жаб и лягушек. Кстати, при виде последних многие из баб подняли поросячий визг. Наконец приехала вызванная кем-то «скорая» и ментовка. Всех разогнали по отрядам, а тела извращенцев погрузили в машину. Через три дня лагерь в срочном порядке закрыли. Мы с Жеганом довольные вернулись домой. - Ну чего, как отдохнули сынки? – спросил нас встречающий папаня. - Нормально. Только скучновато там в этом лагере. И директор живодером оказался. - Да уж. Мне все рассказали – ужас какой. Вы то не проказничали там? Не курили? - Не. Все нормально. Мы с Жеганом самолетики клеили и на дискотеки ходили. Больше я в пионерских лагерях и не бывал. Ну его на *цензура* такую пионерию. В деревне четче и веселей. И скотину некто не *цензура* между прочим. А месть, что и говорить, грамотная получилась! уепался читать!!, даже до середины не дошол -------------------- |
|
|
27.9.2007, 11:46
Сообщение
#3
|
|
Утка в яблоках Группа: Пользователи Сообщений: 2,568 Регистрация: 26.3.2007 Из: пр.Строителей Пользователь №: 8 |
угарная весчь)
-------------------- |
|
|
27.9.2007, 16:44
Сообщение
#4
|
|
Тёмный повелитель сивухи Группа: Пользователи Сообщений: 1,437 Регистрация: 26.3.2007 Из: Арбеково Пользователь №: 26 |
-------------------- |
|
|
28.9.2007, 7:46
Сообщение
#5
|
|
Утка в яблоках Группа: Пользователи Сообщений: 2,568 Регистрация: 26.3.2007 Из: пр.Строителей Пользователь №: 8 |
Chiz неучто прочитал все Алфавит выучил наконец? ах ты....! ты меня теперь по всему форуму преследовать будеш?) -------------------- |
|
|
28.9.2007, 10:22
Сообщение
#6
|
|
Тёмный повелитель сивухи Группа: Пользователи Сообщений: 1,437 Регистрация: 26.3.2007 Из: Арбеково Пользователь №: 26 |
ах ты....! ты меня теперь по всему форуму преследовать будеш?) а ты кто -------------------- |
|
|
29.10.2007, 20:56
Сообщение
#7
|
|
Активный участник Группа: Пользователи Сообщений: 391 Регистрация: 27.3.2007 Пользователь №: 56 |
Я с вами солидарен, правда прочитал всего пару строГ =)
-------------------- |
|
|
5.11.2007, 15:23
Сообщение
#8
|
|
Так кончается ничтожное господство Человечества. Группа: Пользователи Сообщений: 691 Регистрация: 18.9.2007 Из: Мидиан Пользователь №: 1,773 |
многа букв и цензуры(((
-------------------- |
|
|
11.1.2008, 17:00
Сообщение
#9
|
|
BOOMKIN Группа: Пользователи Сообщений: 820 Регистрация: 30.7.2007 Пользователь №: 1,217 |
рыдал)
-------------------- Ктото то меня в школу посылал а я не пайду ибо поздно да у меня по русскому было 2 в школе и что?зато меня можно понять по крайне мере ©
|
|
|
11.1.2008, 21:38
Сообщение
#10
|
|
Участник Группа: Пользователи Сообщений: 294 Регистрация: 3.1.2008 Из: Арбеково Пользователь №: 3,428 |
из под стола пишу...
все соседи слышат мой громкий ржач! Только мне кажеться что ты немножко фантазёр) -------------------- |
|
|
12.1.2008, 13:12
Сообщение
#11
|
|
Участник Группа: Пользователи Сообщений: 286 Регистрация: 24.12.2007 Из: from rJIo6yc Пользователь №: 3,277 |
У всех нас фантазии полны карманы)))
-------------------- |
|
|
Текстовая версия | Сейчас: 28.3.2024, 12:43 |